Небытия вопрос меня гнетет,

И время мысли собирает в кучу,

Напоминая, что конец придет,

И вместо солнца он нагонит тучу.

Меня не будет, ну а что другие?

Все также будут плакать, иль смеяться,

Про музыканта, про деньки лихие

Лишь, вспомнив, станут грустно улыбаться.

Никто не зарыдает обо мне,

Лишь грустной нотой саксофон заплачет,

Словесным шорохом в набрякшей тишине

Вдруг кто-то вспомнит так или иначе.

Эти строки принадлежат извест­ному артисту-инструменталисту, заслужен­ному артисту Республики Тыва Сергею Олзей-оолу.

В настоящее время он является директором филармонии, а также играет партию саксофона-баритона в джаз-группе «Симфо-Тыва-Биг-Бэнд».

В этом году ему исполнилось 50 лет, и сегод­няш­нюю нашу встречу мы проводим накануне его творческого вечера.

Олзей-оол Сергей Николаевич родился 7 июня 1947 года в городе Кызыле. Учился в школе № 7. В армии служил в полко­вом ор­­кестре в городе Новосибирск. После демо­би­­­ли­зации работал в городском отделе куль­­ту­­ры руководителем эстрадного ансам­бля, ди­рек­тором ДК горной экспе­диции «Энер­ге­тик» и ДК «Енисей». В 1972 году посту­пил на ра­боту в Тувгос­филар­мо­нию в качест­ве артиста-инстру­менталиста, саксофо­ниста-клар­нетиста вокально-инстру­мен­тального ан­самбля «Ме­телица». В 1975 году в составе ин­стру­мен­тальной группы эстрады и цирка (под руко­водством заслу­женного артиста К. Хензиг-оола) стал дипло­мантом всерос­сий­ско­го джа­зо­вого фестиваля «Джаз на берегах Оби» в городе Ново­сибирске. В 1976 году проходил ста­жировку в Ленинградской мастерской эс­традного искусства. В 1977 году создал пер­вый в Туве музыкальный лекторий. В 1981 году руко­водит эстрадной группы «Аялга», а в 1984 – эстрадно-цир­ковой группой «Ча­лыы-Назын». В 1986 году окончил Свер­дловскую мастер­скую эст­рад­ного искусства. Был руково­дителем эстрад­ных программ «Наша встреча – это хорошо», «Мелодии друж­бы», затем стар­шим музы­каль­ным ре­дактором филар­монии, в 1991 году назначен уже дирек­тором филармонии. При нем закончен долго­строй филармонии, который длился 14 лет. По его инициативе и при со­действии министра куль­туры Чыл­гычы Он­дара установлена профес­сиональная аппа­ратура в муздрам­театре и в филар­монии. В 1995 году окончил Вос­точно-Си­бирскую ака­демию искусств по специ­али­зации «эко­но­мист-менеджер куль­туры и досуга». С 1997 года – директор Госу­­дар­ст­венного симфо­ни­ческого оркестра. С 20 нояб­ря текущего года вновь назначен директором филармонии.

 

– Сергей Николаевич, расска­жите о вашем отце, ведь непос­редственно при его участии вы стали таким, какой вы есть?

– Да, всем известно, что мой отец – заслу­женный артист РСФСР, народный артист Республики Тыва, актер драмы. Кроме того, что он был актером драмы, он пел, и его мелодия «Ореховая тайга» стала офици­альным гимном Тувы. Он был очень добрым человеком. Я с детства рос в актерской семье, все время вот в этом старом здании филармонии, где мы сейчас нахо­димся, бегал мальчишкой. Все мы здесь бегали: и Слава Кенденбиль, и Витя Бады-Сагаан – все актерские дети.

– Наверно, то, что ваш отец – человек искусства, что вы выросли в актерской семье, и послужило глав­ным фактором при выборе про-фессии?

– Вы знаете, я родился в 1947 году, и как раз в шестидесятые, когда нам было по 14-15 лет, расцветал джаз, битлы появились. Раньше джаз запрещали, а это была эпоха оттепели, когда все это разрешили, появились фильмы, такие как «Серенада солнечной долины», «В джазе только девушки». Все мы заразились этой музыкой, джазом особенно. Наверное, еще и потому, что запретный плод сладок, а джаз запрещали. И, может быть, внутреннее состояние протеста послужило причиной того, что мы стали такими, какими стали. Вы знаете, в актерских семьях часто бывает, что дети идут по стопам родителей, 80-90 процентов из них наслед­ственно становятся людьми искусства.

– А ваши дети тоже продолжают актерские традиции?

– У меня дочь, она живет здесь, окончила экономическое отделение автодорожного тех­никума, но, к сожалению, работы сейчас нет, поэтому она без работы сидит дома с ребен­ком. У меня есть приемный сын, потому что это мой последний брак. Понимаете, у музы­кан­­тов такая жизнь: гастроли..., – а это не всег­да сопутствует семейному благопо­лучию, и са­мый большой процент разводов – у лю­дей искусства.

Сын мой живет в Москве, окон­чил автомо­биль­ный институт и работает на за­воде. С женой мы познакомились давно, ей было 16, а мне – 17. Я учился на третьем кур­се Кызыльского музыкального училища, а она – на первом. Я еще тогда за ней ухлес­тывал. А получилось так, что меня забрали в ар­мию, и наши пути разошлись. Она две­над­цать лет тому назад потеряла мужа в авто­мо­биль­ной катастрофе, с тех пор мы с ней вместе. У нас уже и внуки есть. Семья у нас не­плохая, я считаю, рядовая советская семья.

– Считается, что люди искус­ства чаще соприкасаются с «зеленым зми­ем». Ваше мнение по этому поводу?

– Да, действительно, это так, и у меня такой грех есть. Не скрываю, так сказать, свой порок, хотя не то, чтобы порок, – слабость, я бы сказал. Дело в том, что я не такой уж там пьяница. Но у меня бывает, что раз в год, примерно на пять-семь дней я делаю себе разрядку. Это, конечно, очень плохо для здоровья. Но, видите ли, с чем это еще свя­зано: во-первых, люди творческие эмоци­ональны. Если ты что-то не так сказал, оби­дел, это может довести до самоубийства. Бывали такие случаи. Есть такая фраза: «Сло­вом можно убить человека», особенно творческого. Они ранимые. Творить не прос­то, здесь душа работает, а не рука или нога. И все это держится на эмоциях, и чтобы как-то эти эмоции заглушить, они это и делают. Все знают, и я этого не скрываю: да, раз в год бывает. Но зато я умею пить, но я умею и работать. Без всякой ложной скром­ности могу об этом сказать. Конечно, кто-то может меня осудить, но там, где я обычно бываю, вокруг меня жизнь всегда кипит. Я люблю свое дело, люблю свою работу, люблю смотреть на результаты своего труда. Сделал приятное для людей, значит, сам получил удов­ле­творение. Ну, а что? Петр I тоже водку пил и осуществил такие преобразования. Я, ко­нечно, не хочу себя сравнивать с Петром I, но все же… А любимый напиток, конечно же, русская водка.

– Вы верующий человек?

– Вы знаете, со мной странный случай про­изошел. По отцу я, казалось бы, буд­дист­, по-материнской – вроде бы, я пра­во­славный. Отец был коммунистом, причем очень убежденным коммунистом, пожалуй, та­ких коммунистов я вообще не видел. Они меня крестили. Но это ладно, что еще крестили, оказывается, мне еще и обрезание сделали, потому что одна из моих бабок была татарка. Так что я и буддист, я и православный, я и мусульманин в единственном числе. Но я счи­таю, что Бог один, просто у него лиц много.

– Чем вы любите заниматься в свободное время? Наверное, как и все мужчины: приходите домой после трудного дня, заваливаетесь на диван и смотрите телевизор, пока супруга не приготовит ужин?

– Нет, не совсем. Я сам люблю готовить. Можно сказать, это мое хобби. Так же, как и стихи, книги и джазовая музыка.

– Ваше любимое блюдо и книга?

– Блюдо – флотский борщ, книга – «Спартак».

– Раз уж мы перешли на тему «любимый», что вы любите, а что вам не нравиться?

– Люблю свою жену, из певиц - Ларису Долину, из групп – «Пинк Флойд» и «Чи­каго». Главным в характере мужчин считаю доброту, честность и надежность. Слабо­стями – доверчивость, невыдер­жан­ность и опрометчивость.

– Вопрос к вам, как профессиональ­ному шоу-мэну. Как вы относитесь к идее открытия у нас в Кызыле ноч­ных клубов и дискотек?

– Я считаю, все равно к этому придем. В американском бизнесе есть такое явление: если какая-то ниша рынка пустует, ее обязательно кто-то заполнит. Если так, то независимо от того, хочет кто-то или нет, все равно ночные клубы и дискотеки появятся. Может быть, у нас и есть какие-то ночные заведения, о которых никто не знает.

Кабаре, ночные клубы, казино – все, что угодно, все у нас будет, но, конечно, для этого нужно время. Дело в том, что у нас сохра­нились элементы азиатской цело­муд­реннос­ти, то есть мы не совсем еще испор­чены, как люди на Западе. Мы более закре­пощены, закомплексованы, чем они, но у нас есть свои понятия, своя философия. Вспом­ните, и в Китае было такое же. А совсем недав­но у них стали конкурсы проводить, и показ мод. Я не говорю, что рок у них давно уже существует. Китайский рок, японский рок, хотя таких понятий раньше не было. Считали, что не может быть никакого азиатского рока, существует только американский рок. А теперь видите, как получилось. Вот есть группа «Чингиз-Хан» у монголов, а ведь монголы строгий народ в этом отношении.

Самое главное – это свобода. Человек должен быть свободен, конечно, кроме той сферы, где он соприкасается с нравст­венностью. Он должен свободу выбора иметь. Просто свободу, но опять-таки, в рамках закона, в рамках каких-то нравственных ценностей. Я такие громкие слова говорю, но без свободы выбора, человек не может быть творческой личностью.

– Каковы ваши творческие планы?

– Сейчас, понимаете, текучка заедает. У меня есть договор с итальянцами, с немцами, но сейчас у нас нет времени. Мы хотели собрать группу и отправиться на гастроли, то есть сделать турне. Просто надоело быть чиновником, я хотел тряхнуть стариной, последний год, когда мне исполнилось 50 лет, посвятить творчеству. Вы знаете, был такой знаменитый музыкант, джазовый трубач Луи Армстронг. Так вот, он за свою жизнь все пере­пробовал, а когда ему исполнилось 50 лет, он сказал: «А теперь то, что я сыграл, я вам спою», и у него неплохо получилось. Вот что у меня получится, кто его знает. А сейчас мы готовим программу на пятое декабря…

– Творческий вечер?

– Я не люблю, как-то, эти вот казенные названия «творческий вечер, посвя­щен­ный…» и так далее. Я сам романтик по натуре, музыкант, поэтому я назвал свою программу «Семь нот в тишине». Мне помо­гают мои друзья, коллеги. Будут старые и новые имена, а, в основном, это группа «Центр Азии», мои воспитанники и воспитанницы. Все начинали при мне: и Надя Шойгу, и Олег Сарыглар, и Галя Сюрюн. Когда я с ними работал, то я как старший что-то всегда подправлял: пла­тьишко одерну или скажу: «В этом месте ты чуть-чуть не так спела, все хорошо, но тут так нужно сделать». В общем, на вечере будут все мои друзья, все мои коллеги. Бывшие и настоящие. У нас есть проблемы, как и везде. Трудно работать со зрителем, особенно сейчас, потому что денег нет, зарплату люди не получают. А в общем, я патриот этого здания филармонии. Я его строил, реконструкция длилась 14 лет, в конце концов все-таки достроили, кое-как, с таким трудом. А сейчас фасад здания в аварийном состоянии, оно списано. Я думаю, года два-три – и оно рухнет, если сейчас не прини­мать срочных мер. А, вообще, это памятник истории. В 1939 году здесь был клуб советских граждан, потом отсюда в 1943 году отправляли на фронт тувинских добро­вольцев, здесь был митинг.

Подводя итог, я хочу сказать, я прожил очень трудную, сложную жизнь, гастро­лировал 27 лет. Где-то недопивал, недоедал, недосыпал. Но я не жалею нисколько, если бы мне еще раз предложили пройти по этому пути, я бы снова по нему прошел, потому что у меня есть что вспомнить.

Фото:

2. Сергей Олзей-оол с создателями ансамбля «Саяны», положившего начало Тувинской филармонии, супругами Робертом Лесниковым (сейчас профессором Барнаульского института искусств) и Эльмирой Лесниковой (доцентом того же института). Торжества, посвященные 30-летию филармонии. 18 декабря 1999 г.

3. 4. Людмила Рюмина просит Сергея Олзей-оола взять ее с собой. Олзей-оол обдумывает предложение... Исторический поцелуй Москва-Кызыл. 20 августа 1999 г.

 

Три дня, с 17 по 19 октября, в Доме Народного Творчества царил джаз. Это был праздник не только для зрителей, но и для самих музыкантов, годами выстраданный и долгожданный. Интерес был подогрет приездом из Красноярска и Москвы гостей, которые внесли дополнительную интригу в неординарное, на мой взгляд, событие - первый джазовый фестиваль "Джаз в сердце Азии".

Джаз, рождённый в Северной Америке в конце 19 века на почве протеста к угнетателям, в силу своей демократичности и отличия от музыкальных классических канонов, нёс в себе дух свободы и сопротивления. В России он прошел сложный путь от запрещения и презрения к "музыке толстых" до полного признания. А какие имена - Цфасман,Утёсов, Рознер, Лундстрем, позднее Кролл, Голощёкин, Лукьянов, Гаранян, Чекасин, Бутман, всех не перечислить! Джаз как явление, синтезированный из африканских ритмов и европейской музыки на основе негритянских "спиричуэлс", "блюза", "свинга" и "рэг-тайма", выплеснулся на другие континенты. Развиваясь и преобразуясь в различные течения, он пришёл и в маленькую Туву.

В то время, а это были 60-е годы, джаз, являясь музыкой свободной и демократичной, своей внутренней энергией протеста не вписывался в политику. Засохшая "оттепель", гонение на художников, диссиденты, цензура - всё это отразилось и на умах наших чиновников, которые, мягко скажем, не одобряли подобные увлечения. Но запоздалое появление на экранах кинотеатров нашего города фильмов "Серенада солнечной долины" и "В джазе только девушки" только подогрели интерес. Забытая фраза "сегодня ты играешь джаз, а завтра родину продашь" слегка пошуршала в комсомольских и обкомовских кабинетах и затихла.

В середине 60-х годов в Кызыл приехал педагог Леонид Карев, который по своей инициативе собрал несколько студентов в музыкальном училище, начали играть джаз. Насколько это было профессионально, трудно сейчас судить, оркестр был мал по составу, не хватало инструментов, но интерес был большой, пошли разговоры в студенческих классах и аудиториях, оркестр стали приглашать на всевозможные вечера отдыха, просто на танцы и мероприятия. Стоит вспомнить имена тех, кто впервые вступил на стезю этого сложного жанра. Это, в первую очередь, Леонид Карев, педагог, вдохновитель и аранжировщик, основатель тувинского симфонического оркестра, впоследствии дирижер Челябинского оперного театра, три года назад вернувшийся в Туву по приглашению, Юрий Шеслер, Вячеслав Кенденбиль, Бутенко, Бочкарёв, братья Табуевы, Владимир Борисенко, Петр Деханов (джазовая кличка "Арнольд"), Валерий Охотников, Анатолий Красногор и автор этих строк. Может быть, кого-то и забыл, не отложилось в памяти, пусть они меня простят.

Мы ходили какие-то окрылённые и вдохновленные. Ещё бы, ведь мы играли музыку, пусть и в упрощённом варианте, "королей" джаза Оливера Кинга, Луи Армстронга, Дюка Эллингтона, Гленна Миллера! Дополнительного энтузиазма добавил приехавший на каникулы из Новосибирской консерватории Владимир Тока, наигравший на рояле массу мелодий в такой манере, какую мы ещё не слышали, у нас пианисты ещё так не играли, да и не смогли бы.

Но всё, к сожалению, закончилось с отъездом Л. Карева. Музыканты разъехались, кто-то стал играть в ресторанах и на танцплощадках, которых в то время было достаточно.

Новый импульс появился в начале девяностых, в связи с отторжением нашего симфонического оркестра от системы тувинского телевидения, где он долгие годы существовал в качестве музыкальных заставок и передач. Многие музыканты уехали, в основном, скрипачи. Тогда и возникла идея добавить группу саксофонов, получился "Симфо-Тыва-Биг-Бэнд", название обязывающее, но с перспективой на будущее. Приложил к этому руку я, будучи тогда директором оркестра и ещё играющим музыкантом, и Валерий Ондар, в то время дирижёр коллектива, обладающий "свинговым" стилем барабанщик. Оркестр стали приглашать на всевозможные мероприятия и презентации, появились новые имена, в оркестр пришли выпускники училища.

Первый джазовый фестиваль был задуман ещё в эпоху перестройки, но тогда не было средств, кризис, но благодаря настойчивости и устремлению музыканта симфонического оркестра Игоря Дулуша, помощи спонсоров, сегодня "Джаз в сердце Азии" состоялся.

В день открытия 17 октября звуки музыки витали в Доме народного творчества, словно рисуя сложные акварели на стенах, в воздухе и душах людей. Для некоторых эта музыка была как бы открытием, другие просто испытывали ощущение причастности к разнообразию мира джаза.

"Симфо-Тыва-Биг-Бэнд" под управлением Алексея Салчака открыл праздник джаза "Рапсодией" и "Приглашением к рандеву" нашего корифея Владимира Тока. Солистка Софья Кара-оол своим прекрасным исполнением показала, как можно окрасить джазовыми красками народную мелодию, а Кужугет Хензиг-оол свою виртуозность - в "Джазовых этюдах". Неподражаем был красноярский "Брасс-квинтет" в составе Петра Казимира, Александра Кротова, Андрея Слободина, Александра Авдеева, Сергея Банникова и ударника Евгения Карлова. Композиции от "традиции" до раннего советского джаза покорили зрителей, крики "браво" не смолкали, и как бы в награду за тёплый приём музыканты преподнесли сюрприз - тувинскую народную песню "Ореховая тайга" в стиле "блюз". Восторгу не было предела.

Впечатляющим получился, рождённый буквально на сцене, дуэт Ай-Чурек Оюн, недавно приехавшей из поездки по Америке, и пианиста Андрея Руденко, выпускника Московской консерватории, лауреата международного конкурса, в своё время солировавшего с Королевским ирландским оркестром. Камлание шаманки слилось с гармоническими красками пианиста.

Завершился первый день традиционным "джемом" на мелодию "Сент-Луи блюз", где преобладали блестящие импровизации Андрея Руденко, саксофон Апполона Байкара и сольные "квадраты" барабанщика из Красноярска Евгения Карлова.

Второй день начался с традиционого выступления оркестра, а затем вниманием зрителя завладел Андрей Руденко. Чик Кориа, Дюк Эллингтон, Рэй Чарлз, Чарли Паркер, "Тико-тико", "Караван" - разнообразию репертуара не было предела. И снова сюрприз: импровизация на тувинскую мелодию "Конгурей", зал свистел и топал от переизбытка полученных ощущений. Думаю, что такой реакции зрителей эти стены давно не испытывали.

Программу продолжили сольные "Ласковый дождь", "Лунный вальс" в исполнении Апполона Байкара, "Осенние листья" трубача из Красноярска Петра Казимира и его дуэт с Андреем Руденко, завоевавшие особые симпатии зрителей. Хороши были ария Бесс из джазовой оперы "Порги и Бесс" Гершвина, "Дым" Джона Керна в исполнении Софьи Кара-оол. Неожиданным и приятным был выход на сцену Любы Бюрбю, бывшей солистки группы Анатолия Красногора, приехавшей из монгольского города Эрдэнэта. Как ностальгия по прошлому прозвучала "Тень улыбки". Завершилась программа импровизацией на Гленна Миллера из кинофильма "Серенада солнечной долины".

Самым ярким был заключительный день фестиваля. Зал был заполнен, что на джазовых форумах бывает нечасто, тем более у нас. Здесь особо стоит отметить интерес наших зрителей, их тёплый приём и реакцию на каждую узнаваемую мелодию, чему я приятно был удивлён. Были записки из зала, как в настоящем джаз-клубе, желание личного знакомства с полюбившимися исполнителями. Сама атмосфера этой музыки располагала к раскрепощённости и прямому диалогу между сценой и залом. Я поневоле загордился - и у нас есть знатоки, хотя люди были разные: в возрасте и совсем молодые.

На заключительный гала-концерт были отобраны лучшие концертные номера и композиции, на сцену вышли гости программы Геннадий Чамзырын из группы "Ген-Dos" и Альберт Кувезин из "Ят-Ха", они подключились к дуэту Ай-Чурек - Руденко, в этом варианте по залу поплыли звуки психоделической музыки, а это уже жанр "авангарда". Концерт закончился общим "джемом" (совместным исполнением). Интересны мнения наших гостей о фестивале и ощущения от их пребывания в Кызыле.

Пётр Казимир, "Брасс-квинтет", (труба, г. Красноярск):

"Публика прекрасна, считаю, что фестиваль получился, хотя он проводился в первый раз. Были в вашем училище искусств, провели несколько мастер-классов. Я в восторге от вашего тувинского горлового пения. Как аранжировщик мечтаю сделать композицию вашего исполнителя горлового пения с Красноярским оркестром оперного театра, где я играю партию трубы. Желаю, чтобы этот фестиваль долго жил и проводился каждый год, а мы всегда будем рады к вам приехать. Считайте, что в Красноярске теперь у вас есть друзья и поклонники вашего национального искусства".

Сергей Банников, "Брасс-квинтет" (бас-туба, г. Красноярск):

"Теперь мы знаем, откуда течёт Енисей. Получилось так, что отныне нас объединяет не только река, но и творческие связи. Нас очень хорошо приняли ваши зрители, было очень приятно, и мы им очень благодарны за это".

Андрей Руденко, лауреат международного конкурса (пианист, г. Москва):

"Я впервые в Туве, очень много впечатлений от вашей природы и доброго, отзывчивого зрителя. Надеюсь приехать ещё раз. У вас есть хорошие музыканты, думаю, что фестиваль будет жить, для этого есть энтузиазм и желание его организаторов. Мой дуэт с Ай-Чурек всего лишь эксперимент, родившийся на сцене, но мне было интересно. Что касается вашей музыки, то она очень своеобразна и мелодична, я попытаюсь использовать её в своих предстоящих выступлениях. После фестиваля уезжаю в Казань. Моя жизнь, как у многих артистов, всегда в дороге. Спасибо за тёплый приём, желаю всего самого наилучшего".

Джазовые традициив сердце Азии будут продолжены. Красноярский "Брасс-квинтет" приглашен на Пятый фестиваль живой музыки "Устуу-Хурээ", который состоится 3-7 июля 2003 года в Чадане. Так что и сельские жители смогут приобщиться к искусству джаза.